Как-то студенты пытались разыграть Немировича-Данченко. Но он помнил разницу между старым и новым стилем, поэтому ответил несколько корявой рифмой: «первого апреля никому не верю». Станиславский как раз возвращался с обеда и проходя мимо расслышал только последние два слова. «Моя школа» — с удовлетворением подумал он без всякой рифмы.