Ковид

Пьеса-монолог для полутора актёров.

На сцене трон и походный раскладной стул-табуретка. На троне лицом к зрителям неподвижно сидит женщина лет тридцати в строгом костюме. Руки женщины на подлокотниках трона, на коленях у неё красивая фарфоровая кукла. На стуле, полуоборотом к женщине, — неопрятно одетый сутулый мужчина среднего возраста.

Мужчина (обращаясь к женщине, с надрывом в голосе, с ударением на каждый слог): Ё-ё! ба! ный! ковид! Ты представь, я только ради него и жил эти десять лет! Я почти дождался, оставалось же всего ничего и ёбаный ковид его прикончил.

(утирает нос рукавом, достаёт из авоськи бутылку, неловкими движениями не сразу открывает пробку, делает глоток и продолжает): Ты знаешь, я всё заранее приготовил, задолго, чтоб никаких вопросов. Сам, своими руками…

(всхлипывает, отпивает, морщится, глотает, смотрит куда-то вверх и неожиданно другим тоном мечтательно говорит): А помнишь, какая она была? Всегда вприпрыжку, всегда хохочет. Помнишь, мы идём, а она между нами висит, (— внезапно закашливается —) а навстречу все улыбаются, вот какая она была! И как же мы за ней не уследили?!

(шмыгает носом, утирает слёзы, опускает голову, сухим тоном): А, я ж тебе тоже принёс.

Достаёт из авоськи маленький стопарик, наливает из бутылки до половины, ставит на подлокотник трона. Женщина очень медленно, механически-манекенным движением берёт напиток и на протяжении всей следующей реплики подносит его ко рту, выпивает и ставит обратно. Слышится далёкий раскат грома.

Мужчина: Ну, как говорится, не чокаясь. И без закуски, прости, забыл из-за этого всего. Но кто бы мог предугадать — ковид! Да твоя мать его пережила, даже не заметила, а ей уж за семьдесят, а ему сколько было? Даже двадцати пяти не было! А я своими руками. Обивку в комнату для него, как в лучших звукозаписывающих студиях. Машину приготовил, всё зря.

(делает глоток из горла бутылки, опять закашливается, давится, отворачивается в сторону, едва сдерживает тошноту): В куклы. Нормальные дети в куклы играют, как в детей, а он в неё играл как в куклу. И ковид, блядь! Я же как решил: сколько я его ждал, столько он и будет у меня жить. Он же в неё батарейки вставлял, ты представляешь? (— срывается в плач и вой —) тебе х… хорошо-о-о, ты ту-ут. В живую девочку батарейки, (— воет —) за волосы, а ему ковид!

Нетвёрдо встаёт, запрокинув голову допивает бутылку и со злостью швыряет её куда-то за трон. Трон начинает медленно поворачиваться на платформе. Слышатся редкие капли дождя.

— Этим же уй-ёбкам по малолетке всего двенадцать лет дают. Он бы вышел уже вот-вот, а я бы ему ещё…

Речь становится не очень членораздельной, трон полуповёрнут к зрителям и продолжает вращаться. Гром слышится ближе, дождь капает чуть чаще.

(пошатнувшись): Ещё две-адцать… Всё, што я за эти годы, всё бы он на сраной своей шкуре прочувывывал. Ха! Те первые пару лет, пока она бы у-бык-щё была… Батарейки?! Да я в него атмабильный акмылятр бы запхал.

(повышая накал эмоций, жестикулируя, как бы доказывая трону свою правоту): Как? По частям! Своими руками! В каждую дырку по пыхоэлементу! В ухо, блядь — на! В жопу! Вот этими, блядь, руками! И, сука, ковид! Всего лишь ковид!

(всхлипывает, меняя крик на грустные спокойные трезвые интонации): Как же ему повезло. Ну ладно, до встречи, пойду обновлю звукостудию.

Оставляя стульчик и авоську, ковыляя и вздыхая, уходит в темноту за троном, сопровождаемый звуком дождя. Трон закончил поворот и обратная сторона его оказывается надгробием. На нём неразборчивая надпись и крупные цифры “2011”.