Станиславский чуть что, сразу кричал «не верю!» И громко так, восклицательный знак в конце ему удавался особенно убедительно. Актёры тушевались и падали от страха со сцены, иногда прямо в оркестровую яму. Потом собирались вместе на сеансы медитации к известному в те годы медиуму и дружно там смелели под грудные завывания «ом-м-м». Как-то раз, окончательно уже осмелев, измазали в отместку Станиславскому весь пиджак сзади мелом.

А тут кстати случилось первое апреля, и Немирович-Данченко в гости заглянул. Увидел Станиславского и с порога ему: «У вас вся спина белая и жопа тоже немного.» Станиславский, конечно, по привычке отвечает: «не верю!» и восклицательным знаком прямо пригвоздил. Немирович-Данченко стушевался как актёр, хотя говорил абсолютную правду. Хорошо, что дело было не на сцене, а то мог бы и упасть.