Яна играет в самую умную и, соответственно, самую старую: “Мне сто лет, я тебе приказываю…” Пытаюсь повернуть игру в образовательное русло: “Смотри, Яночка, когда ты родилась, мне было тридцать пять лет. Если сейчас тебе сто, то сколько мне?” Буквально на секунду задумавшись, Яна блестяще решает задачку, с некоторой, однако, долей неуверенности в интонации: “Умер?”
[...]Яна интересуется: “А когда новый Путин будет, со старым что сделают?”
[...]
Был в музее. Рассматривая экспозиции, решил, что в свете вялотекущего шпионского скандала и я смогу быть разведчиком не хуже других. Сочинил публичную оферту: Перед лицом своих товарищей торжественно обещаю горячо любить свою родину и в тылу врага всячески способствовать. Прошу через дипломатические каналы передать мне персональный комплекс огнестрельного оружия — автомат Калашникова и пистолет системы
[...]
Я решаю проблемы по мере их поступления. К счастью, я предусмотрительно женился на женщине, которая удачно компенсирует этот недостаток. Она живёт в парадигме “подстелю соломки везде, а под неё ещё матрас, чтоб наверняка.” План “Б” у неё дополняется ещё несколькими буквами, вплоть до “Ж”, и далее разбивается на подпункты “Ж.1”, “Ж.2” и “Ж.3”. Билеты на
[...]У Яны вопросы однообразно начинаются на “а”, но при этом часто ставят в тупик неожиданностью формулировки. Например, посреди объяснения про неандертальцев она спросила: “а они хорошие были?” Или обсуждаем по дороге национальности, с заднего сиденья реплика зала: “А еврейцы, они в Европе живут?” Кто только в этой Европе не живёт. Понаехали тут… не резиновая! Простите,
[...]Яна в школе узнала новое слово. Но не узнала, что оно означает. С видом заговорщика громко шепчет маме: — Только ты папе не говори, а что такое peanuts по-русски? — Peanuts? Это арахис, орешки такие. — Ну, не peanuts, а другое такое слово, только папе не говори. — То слово, которое ты имеешь в виду,
[...]– Яна, а что ты там делаешь? – Я там от вас секрет чиню. Э… секретничю, всё, выключаю телефон.
[...]
В Ричмонд-парке дубы и олени, сама природа подсказывает сюжеты развлечений: — Лиза, давай ты будешь олень, а мы… не олени! Догоняй!
[...]— Butch… What does it mean? — I’m an American, honey. Our names don’t mean shit. Из классики синематографа — А как зовут новую девочку в вашем классе? — Summer. Только… это очень странное имя Summer… это же эм-м-м… год недели!?
[...]
На этот раз я летел в Москву с долгой пересадкой в Риге. Поначалу беспокоился, что не выучил по-латышски даже “спасибо”, и слабо надеялся, что моего английского хватит, чтобы объясниться. Все сомнения улетучились, когда в первом же переходе мне человек опухшего вида пропел хриплым голосом “война — дело молодых, лекарство против морщин…” При поиске бесплатного WiFi
[...]|
|
|
При поддержке docfish.ru |