Автор: Спящий Кросафчег
-
Стыд и позор
В моём детстве была забава у взрослых — заставлять детей учить наизусть стихи, а потом при всех рассказывать. В основном в школе, но и разные Деды Морозы тоже годились в дело. Задумывалось это, вероятно, как тренировка памяти, но поскольку публичным выступлениям никто не обучал, то выливалось всё в стыд и позор. Иногда выбор стиха отдавался…
-
Совесть
От толпы отделилась бойкая сухонькая старушка и порхнула к человеку в бронежилете: — Вы понимаете, что служите преступному, коррупционному режиму? — Угу — охотно поддержал беседу тот. — Как вы будете смотреть в лицо своим детям? — Угу. — Так не может продолжаться вечно, эта диктатура скоро рухнет. — Угу. — Присоединяйтесь к протестующим, вставайте…
-
Три заповеди
Я давным-давно ездил каждый день на работу. В качестве утешения за два часа стояния в пробке, по работе иногда бродили неприкаянные дамы. Но дамы — существа ранимые, требующие заботы и бережного отношения. От этого на разработчиков снизошли три заповеди: Не будь пидорасом; Не сотвори хуйни; Не еби мозги. Диалог в присутствии дам сразу упрощался: «То…
-
Детство и старость
Вдруг запахло морем Терпким, косолапым. Зыбкой позолотой Растекалась рябь. Детство прекратилось Ровно на две строчки, А в конце куплета Началось опять.
-
Ударение
На лугу резвились голые пастушки. Казалось бы — всего лишь ударение, а как кардинально менятся смысл.
-
Как я стал апельсином
Яна любит обобщать. Её фразы часто начинаются или заканчиваются словом «вообще». Например: — Я вапще люблю кубничку и макаоны, и тебя, и маму люблю. — То есть, ты нас с мамой ставишь в один логический ряд с макаронами? — Нет, ещё апесины люблю.
-
Стихи рабочего застолья
Я поучаствовал в конкурсе анонимных авторов. В качестве автора ожидаемо успешно, — несколько раз занимал последние места хит-парада в различных категориях. Вдохновившись результатами, начал наоборот всех обсирать переквалифицировался в критики. В номинации «лучший критик» сразу же занял первое место и уже не смог остановиться — критикую даже поэзию, в которой ничего не понимаю. Из комментария…
-
1 апреля
Станиславский чуть что, сразу кричал «не верю!» И громко так, восклицательный знак в конце ему удавался особенно убедительно. Актёры тушевались и падали от страха со сцены, иногда прямо в оркестровую яму. Потом собирались вместе на сеансы медитации к известному в те годы медиуму и дружно там смелели под грудные завывания «ом-м-м». Как-то раз, окончательно уже…
-
Теорема
Яна: Ты стои (ударение на последнюю букву — на «и») десь. А ты стои десь. Тепей давайте ‘уки и-и-и… пыгайте! Я (прыгая, про себя): А в институте учили же наизусть теоремы, даже до сих пор названия помню — Больцано, там, Вейерштрасс какой-то. Всё ради чего? Вот так прыгать хороводом? (вслух): И-и-ы-ы! Больцано с Вейерштрассом (хором,…
-
Ружьё на сцене
Антон Чехов всех учил писать пьесы. Если, говорил, в первой сцене ружьё висит, то оно обязательно выстрелит. Если же гитара где-то сбоку, то кто-то на ней да сыграет, а хоть бы и калинку или там яблочко. Ежели кусочек хлебушка на столе лежит, то непременно будет съеден. Так выходило, что от первой сцены к концу спектакля…